Виновник ДТП у кинотеатра «Октябрь», которое произошло в сентябре 2012 года и унесло жизни троих человек, сейчас пребывает в исправительной колонии №17 в Омутнинске. Сюда Эдуарда Игнатяна перевели из колонии-поселения посёлка Лесной Верхнекамского района за хранение лезвия в личных вещах.
Перед встречей с Игнатяном сотрудники ИК-17 проводят нам небольшую экскурсию. Всего в колонии сейчас находится 765 человек. В спальной секции, где пребывает сын влиятельного бизнесмена, – 52 места. Все кровати двухуровневые. «Эдуарда на этот раз за заправку не похвалить», – отмечает сопровождающий. Далее мы следуем в промзону, где на лесопилке работает Игнатян. «Продолжай работать, а мы тут поснимаем», – обратился к осуждённому сотрудник колонии. После непродолжительной фотосессии мы удаляемся в кабинет для приёма осуждённых, куда через 15 минут приходит и Эдуард – наголо бритый, без следа щетины на лице и чисто умытый после работы. Большие часы серебристого цвета, хоть и разрешённые законом, резко контрастируют с формой осуждённого, бросаются в глаза.
– Эдуард, расскажите о вашем распорядке дня, о вашей работе.
– Распорядок у меня, как у всех: в шестом часу встаём, умываемся, потом зарядка и завтрак. Затем выходим на промзону. Работаю я подсобным рабочим в 51-й бригаде, занимаюсь опилом: загружаю в телеги и выношу на улицу. Работаем по шесть часов в день, шесть дней в неделю. Воскресенье – выходной.
– Как выходной обычно проводите?
– Я записан в спортивный кружок: футбол, волейбол. Ещё смотрим телепередачи и фильмы. Заглядываю в местную библиотеку, последний раз читал Ницше.
– Раньше вы содержались в колонии-поселении, почему перевели в исправительную колонию общего режима? Чем отличаются условия?
– Два лезвия. Это запрещённые предметы. В колонии-поселении – свободная форма одежды, мы могли носить с собой деньги. Но, в принципе, для меня особой разницы между нынешней колонией и прежней нет.
– Как отношения с соотрядниками? Общаетесь?
– Со всеми общаюсь. Никто ни с кем не конфликтует, здесь мирные парни живут.
– Часто ли видитесь с родственниками?
– Жена ко мне приезжает на длительные свидания раз в три месяца, на краткосрочные тоже. Ну и, конечно, письма, звонки.
– За время пребывания в колонии ваш характер изменился? Стали иначе смотреть на повод, по которому оказались в заключении?
– С учётом того, что я сел, когда мне было 20, а сейчас мне 24 года, то, наверное, да – что-то в голове прибавилось. На всё стал по-другому смотреть, не только на происшествие. Я осознал, что сделал, пришёл к определённым выводам насчёт того, что сделал неправильно. Я ничего не могу изменить. Мне дали срок, я его отсижу.
– Рассчитываете ли на условно-досрочное освобождение?
– Нет, не рассчитываю. Хотя работаю для этого, участвую во всех спортивных мероприятиях. Мне главное просто выйти. Отбывать осталось ещё два года.
– Какие планы после освобождения?
– Нет особо планов. Буду работать в фирме, как и прежде. Также собираюсь доучиться в университете на управленца – буду восстанавливаться на третий курс.
– Жалоб на содержание у вас нет?
– Всё устраивает, здесь всё по-человечески.
– Чего вам больше всего не хватает в заключении?
– Родных не хватает. А увлечения заменяет работа.
– Есть что ещё добавить, что ещё сказать?
– Я ещё раз хочу извиниться перед родственниками погибших и перед потерпевшими. Мне было тогда 20 лет, только из армии пришёл. Я всё осознал.
Влада Исакова