В Италии в канун Нового года из окон выбрасывают старые вещи, таким образом расстаются со всеми неприятностями. В связи с этим Первоисточник спросил:
А вы храните старые вещи?
Ильгиз Бурханов, депутат областного Заксобрания:
– Грамоты и награды храню с пионерских времён – по борьбе, волейболу. Когда в школе учился, часто выигрывал. Выигрывал в Афанасьево и осенний турнир по гирьевому спорту. Мы тогда не готовились, у нас тренеров не было. Просто ехали районной командой на областные соревнования и побеждали.
Екатерина Митягина, директор Дворца молодёжи:
– Когда занималась спортом, у меня был талисман – белый медвежонок. Подарили его за первую победу на лыжных соревнованиях в Москве. И он везде со мной ездит с 7-го класса. Все страны и города посетил. Он очень сильно убитый жизнью, там уже даже стерлась надпись, от кого он. Но и сейчас рука не поднимается его выбросить.
Анатолий Смирнов, руководитель портала «Первоисточник»:
– У меня есть настоящая хоккейная форма времён СССР – деревянная, крашенная. В 19 лет мне её отдал парень из Нолинска, с которым мы играли во дворе. Сохранил форму как память победы над СССР над Канадой в Суперсерии 72-го года. Бывает, и сейчас надеваю её на хоккейные матчи.
Юрий Ахроменков, директор антикварной лавки «Блошка»:
– Культура потребления вещей предполагает что-то новенькое. И если они уже не представляют для тебя ценности, лучше расставаться с лёгким сердцем. Сам не имею старых вещей. Только к картинам питаю большой интерес. Полюбуюсь, а если надоело – избавляюсь очень легко. С книгой так же: лучше отдам другим, чем она будет пылиться.
Вероника Саламатова, завлит Кировского драмтеатра:
– Мама меня всю жизнь называет «барахольщицей» – у меня всегда миллион коробок, баночек, шкатулок и пакетиков. В детстве, когда мама пыталась выбросить что-либо из них, это всегда заканчивалось истериками. Сейчас, когда я уже сама себе хозяйка, у меня всё ещё скапливаются коробки из-под обуви, техники, но я нахожу в себе силы прощаться с ними. Продолжаю хранить почти все старые тетради и школьные дневники, а также записи университетских лекций. И я не могу ответить, зачем. Видимо, где-то глубоко есть надежда, что они когда-то мне пригодятся.
