Может ли «человек с улицы» пробиться в телепроект федерального масштаба? Кировчанин Данил Гухман, участник реалити-шоу «Дом-2», утверждает, что может – было бы умение общаться. Прожив «за стеклом» более двух месяцев и вернувшись в родной Киров, он уже готовится к новым предложениям от ТВ. «Первоисточник» встретился Гухманом и узнал о закулисье одного из самых скандальных телешоу в России.
– Почему вы вообще решили пойти в «Дом-2»?
– Решил проверить себя. Дело в том, что моя знакомая, живущая в Москве и занимающаяся наймом артистов, рассказала мне об очень серьёзном конкурсе на проект. За 14 лет его существования на него пытался попасть 51 миллион человек из стран СНГ и восточной Европы, а прошло всего две с половиной тысячи.
Я решил просто понять для себя, смогу ли я пройти такой сложный кастинг. Мне дали контакт одного из пяти кастинг-менеджеров, я списался с ней в соцсети, и она мне рассказала, как дальше пойдёт наше общение и что от меня потребуется, чтобы начать проходить кастинг. Мне было просто интересно, как именно происходит эта процедура и может ли её пройти обычный человек – я, конечно, не рядовой кировчанин, но нельзя сказать, что я блещу какими-нибудь суперталантами или имею сверхбогатых родителей. Оказалось, что кастинг вовсе не за деньги, и на проект может попасть любой человек вне зависимости от своего финансового состояния. Главное – умение общаться, так как «Дом-2» – это всё же проект разговорного жанра, в котором нужно уметь хорошо отвечать на любые вопросы. И даже если тебя начинают оскорблять, ты всё равно должен спокойно общаться с человеком.
– И оскорбления тоже входят в программу кастинга?
– Да, там моделировались разные ситуации. Такие проекты, собственно, для этого и созданы, и у «Дома-2» именно поэтому нет сценария как такового. Если брать другие реалити-проекты – например, «Каникулы в Мексике», в котором у меня тоже много знакомых, – то там да, судя по их рассказам, почти всё делается по указке. В «Доме-2» по указке не делается ничего, кроме элементарных вещей – и то, они связаны чисто с тем, что вас круглосуточно снимают и вы должны просто попадать красиво в кадр.
Тебе объясняют, что нельзя стоять спиной к камере, и рассказывают, как красиво выглядеть на экране: например, нельзя носить чёрную одежду, которая будет смотреться просто пятном, или одевать вещи в мелкий горошек, которые будут рябить на экранах ТВ. У девушек, если приглядеться, всегда есть яркие серёжки или кольца – эти аксессуары, на которые у зрителя бросается взгляд, называются «манипуляторы». Это банальные операторские вещи.
Ты не должен быть серым пятном – это неинтересно. Зрители должны или сопереживать тебе, или ненавидеть тебя – варианта два; какой образ создавать – дело твоё. Никто никакую роль не играет – разве что фильтрует свою речь и старается говорить грамотно, когда замечает, что в его сторону поворачивается камера. Но это всё равно не будет наиграно: если живые эмоций нет, то ты не сможешь их ниоткуда достать или приукрасить. Тем более, что большинство участников шоу – это люди совершенно неподготовленные и тем более никакие не актёры. Все навыки общения в рамках проекта они оттачивают самостоятельно.
– У вас уже был опыт работы в медиасфере. Чем вы занимались до «Дома-2»?
– По возвращению из армии в 2008 году я попал к своему товарищу в развлекательную корпорацию. Этот человек раскрыл во мне те навыки, которые были во мне заложены природой и в какой-то степени разработаны ещё в школе – да, я не вёл никакие мероприятия, но на публике чувствовал себя спокойно. Но благодаря помощи старших товарищей, которые на тот момент работали в сфере развлечений уже пять лет, я начал развивать это. Начинал с ролей ведущего на самых простых мероприятиях, поначалу за бесплатно, чисто ради наработки опыта – так продлилось порядка полугода. Потом начал развивать себя, читать специализированные книги, узнавать опыт у товарищей из различных изданий и телевизионных каналов.
Позднее я пошел работать на ТВ, на «Первый городской канал»: там был интерактив, и я хотел попробовать себя в роли ведущего и параллельно получить некую медийность среди достаточно большой аудитории. Когда этот интерактив был закрыт, все участники спокойно к этому отнеслись и начали работать самостоятельно – вести свадьбы, играть в КВН, словом, делать всё то же самое, что делали на телевидении.
Мы начали проводить мероприятия в различных городах – в Нижнем Новгороде, Казани, Москве. Однажды мы компанией выезжали в Сочи на территорию пансионата с шестью ресторанами, и мы в этих шести ресторанах кировскими ребятами устраивали празднество. По окончанию нас пригласили остаться на постоянную работу в Краснодарском крае, отметив, что мы – профессионалы своего дела.
– То есть, участием в проекте вы хотели «раскрутиться»?
– Нет ни одного человека, который за счёт различных телепроектов не захотел развить свою медийность – это априори невозможно. Приходя на проект, ты осознаёшь, что ты теперь человек медийный, и, подписывая контракт, понимаешь, что теперь тебя в режиме 24/7 будут снимать на камеру с микрофоном – даже в туалете есть камеры, и нигде ты не скроешься от них.
Я прекрасно понимал, что и как происходит в этой сфере, но, разумеется, не понимал это до конца. Уровень федерального канала ТНТ – это космос по сравнению с тем, что можно видеть в Кирове, в плане качества работы операторов, продюсеров и всего персонала в целом. Для того, чтобы были качественный эфир, ежедневно совершается колоссальный труд. Я знаком с 90% кировских журналистов и прочих работников медиа, но, без обид, это просто небо и земля. Поэтому можно сказать, что я приехал на «Дом-2», чтобы посмотреть, как это делается правильно, красиво, грамотно и узнать для себя какие-то определённые моменты.
– И что вы для себя открыли?
– Почти все мероприятия, которые я проводил, я проводил с микрофоном. Микрофон, который есть у тебя, но не у других, автоматически привлекает к тебе внимание, даже если ты говоришь абсолютную несусветицу. В рамках телепроекта у тебя нет «громкой связи» – у тебя на одежде просто висит микрофон-петличка, и ты разговариваешь с людьми как в обычной жизни. Команда «Дома-2» – это словно рабочий коллектив или футбольная команда, и в нём нет начальников и подчинённых, «стареньких» и «новеньких» участников. Да, ты понимаешь, что есть люди, которые на проекте по полтора года, а то и по все двенадцать, в то время как ты всего две месяца, но отстаивать свою точку зрения ты вправе абсолютно любому. Если ты знаешь, что человек неправ, то ты вполне можешь ему это аргументированно доказать, и к тебе так же будут прислушиваться.
Единственная сложность состояла в том, что я, не смотря проект регулярно, не знал о некоторых ситуациях, которые люди там физически проживали. Поэтому было просто неэтично влезать в те темы, о которых ты не имеешь представления – тебе эти же ребята тут же ответят, что, мол, о чём ты говоришь, если ты не видел ситуацию даже по телевизору. Тем более надо понимать, что тебя снимают 24 часа в день, а показывают на ТВ час, при этом этот час разделён на тридцать участников – но ведь ты один проживал все 24 часа, и в это время у тебя одного были и переживания, и срывы, и проблемы.
– Но, если судить по сумме испытанных эмоций, какие у вас всё-таки впечатления от участия?
– В основном положительные. Отрицательные эмоции у меня вызывал только один человек, и по одной причине: есть люди «проектные» и «непроектные». Проектные люди – это те, которые ради «Дома-2» готовы провоцировать других участников проекта на конфликт. Так вот, тот человек был готов для проекта сделать всё, при этом совершенно не отвечая за свои слова и не нося совершенно никаких мыслей за своими поступками – он просто выводит тебя и смотрит, как ты будешь выкручиваться из сложившейся ситуации. Он грамотный и хитрый, но при этом сегодня он тебе улыбается, а завтра вонзает нож в спину.
Но при этом есть и другие люди, – и их большинство, – которые могут к тебе подойти и посоветовать тебе что-то, но при этом которые никогда не полезут в твою жизнь. Проектные же люди, наоборот, посоветуют что-нибудь не только тебе, но и твоей второй половинке, причём это могут быть два противоположных совета.
Такое поведение на проекте – норма, это часть работы. Но только проектные люди и относятся к этому как к своей работе, правильно воспитанные же люди элементарно не могут к этому так относиться. Если я злюсь и срываюсь на кого-то или, наоборот, радуюсь и выражаю свои чувства, то это именно мои чувства, которые я проявляю как живой человек со своими определёнными потребностями. У меня есть инстинкты; например, если меня кто-то обидит, я не смогу это оставить без ответа. Проектные же люди свои инстинкты «отключают» и ставят во главу угла шоу и его жизнь. Каждому своё, но это не моё. Я не готов подставлять своих друзей ради того, чтобы руководство меня погладило по головке – тем более, что оно в общем-то и не гладит, а лишь в лучшем случае покажут палец вверх, когда вы будете изредка проходить мимо их.
– Эпизод, в котором вы вместе с другими участниками проекта разделись догола перед участницей Еленой Хроминой, вызвал ажиотаж среди публики...
– Во-первых, перед нами все же шоу. То, что вы видели через экран – это немного не то. Мы, конечно же, были в трусах, нам заранее сказали надеть под них вторые трусы, которые были потом заретушированы. Мы предполагали, что будет какая-то интересная вещь, когда на нас надевали двое трусов, но не знали, в какой форме это будет. Мы знали, что совсем голыми мы перед всеми не окажемся, и – тут я говорю за себя – если б мне сказали снять и эти трусы, я бы это не сделал. Впрочем, я не какой-то моральный или физический урод, чтобы не показать своё тело.
Некоторым могло показаться, что это было экстравагантно, но «экстравагантно» это лишь для серой массы. Мы должны были вызвать реакцию людей – мы её вызвали. Читатели, зрители, люди, которые следят за нами в соцсетях, отреагировали на поступок – всё, дело сделано. Да, конечно, это не укладывается в рамки чьих-то понятий. Но для меня, например, в рамки понятий не укладывается, когда люди не ложатся вовремя спать, в чьи-то другие рамки не укладывается, когда люди бросают своих жён или мужей и разводятся – опять же, каждому своё. Каждый ограничен своими комплексами и принципами – и участники проекта как раз и отличаются тем, что не имеют комплексов, потому что показывать свою личную жизнь на 60 миллионов человек может не каждый.
– Но были же всё-таки моменты, через которые вам пришлось для себя переступить? Не были же вы прям так готовы к абсолютно всему.
– Я не говорил, что я готов ко всему. В момент прихода, когда меня спросили: «Ты на всё согласен?», я сказал: «В рамках разумного». При этом для каждого рамки разумного разные – но если б мне тогда сказали снять ещё и те трусы, но я бы не снял, и неважно, оставили бы меня после этого на проекте или нет.
Один из главных людей в «Доме-2» – шеф-редактор Александр. Умный, порядочный мужчина, но слова «комплекс» для него не существует, оно им давно забыто и потеряно. И да, на разговоре с вами – что на первичном, что на вторичном, и уже тогда, когда ты становишься полноценным участником проекта – он тебе доносит, что не нужно стесняться ничего, и что естественно, то не безобразно, и не надо стесняться ничего.
Но некоторые вещи для меня были бы странными. У меня за два месяца на проекте были двое отношений, и когда девушки мне предлагали какие-то интимные вещи, я отказывался – я понимал, что я нахожусь на камерах и знал, что это обязательно попадёт в эфир. Проблема даже не в том, что я стесняюсь, а в том, что я за свою девушку переживаю больше, чем за себя. То, что у меня были интимные связи с моей девушкой – это для меня нормально. По идее, и для неё это нормально – но она девушка, и есть определённые стереотипные моменты в мышлении, которые бы могли отложить на ней отпечаток. А я этого не хочу, и то, что для меня просто, для участницы из Кирова, моей бывшей девушки, было бы проблематично. С той девушкой мы общались и до проекта, и во время, и я знаю, что для неё это было бы сложно.
– Согласны ли вы с мнением, что «Дом-2» как раз-таки поддерживает эти асоциальные стереотипы?
– После того, как я побывал на проекте, я могу точно сказать: нет. «Дом-2» абсолютно не поддерживает такие вещи. Например, слова «курение», «сигарета» участники не произносят никогда; то же самое касается алкоголя. Участники проекта являются медийными личностями, а медийные личности или пропагандируют асоциальное поведение, или не пропагандируют. «Дом-2» абсолютно социален, также он абсолютно аполитичен, потому что в нём собираются участники с самых разных стран – с Украины, Казахстана, Италии и многих других стран на одной моей памяти. И неважно, кто ты по национальности или по религии, неважно, какие у тебя в жизни были ситуации до проекта – все друг с другом спокойно разговаривают, и все осуждают асоциальные вещи. Курение, наркомания, проституция – это всё там порицается, и за это выгоняют с проекта с огромными штрафами и порицанием со стороны всех участников проекта.
– Но мы ж понимаем, что здесь речь идёт не о социальности, а о соблюдении закона.
– Употреблять алкогольные напитки (или, как они называются на проекте, «виноградный сок») – не противозаконно. Каждый человек после 21 года имеет право употреблять «виноградный сок».
– Я сейчас имел в виду ограничения на демонстрацию курения на ТВ.
– Без проблем. Поэтому, даже когда мы находимся вне экрана, мы не произносим слово «сигарета» – мы их называем «палочки» или как-нибудь ещё. При этом я понимаю, что будет плохо, если хотя бы один ребёнок закурит из-за того, что мы говорим какие-то гадости. Мы чётко это осознаём, и мы осознаём, что у нас есть подписчики, зрители, читатели, и мы должны быть им примером. Но если я курю с 18 лет, я, придя на проект, не брошу – но и никогда не буду пропагандировать это. Более того, даже вне проекта я говорю, что это плохо, и я никогда не скажу никому: «Кури, это нормально», потому что это ненормально. Но в конечном итоге это выбор каждого.
Я понимаю, что, будучи медийной личностью, я выставляю свои поступки на обсуждение, и люди будут их осуждать – как, например, тот же случай на приходе. Но я, опять же, готов к обсуждению что с журналистами, что с обычными людьми. У меня все контакты открыты, потому что для меня это нормально. Мне нечего скрывать, и даже когда вы меня спрашивали по поводу судебных задолженностей, я спокойно вам ответил: «Да, есть».
– Недавно вами заинтересовались судебные приставы. СМИ писали, что вы задолжали по штрафам 74 тысячи рублей...
– Конечно, служба судебных приставов приврала и с суммой, и с тем, что-де у меня какие-то автомобили арестовали – это бред и перебор, который, наверное, озвучили, чтобы быстрее выйти на меня. Да, у меня есть некоторые ГАИшные штрафы и налоговые сборы, но никаких «личных долгов» у меня нет. Сразу после того, как вы мне позвонили, я обратился в ФССП, и мне сказали: «Да, это информация месячной давности». Если бы меня хотели найти, то это не составляло бы никакой проблемы и сложности – я уже пять лет живу на одной квартире, на меня зарегистрированы две машины, ни одна из них ни в каком розыске не находится.
Я понимаю, что, перепечатывая сообщения ФССП, издания за счёт моей медийности пытаются создать свою медийность. Я не против – пожалуйста, создавайте. Если кто-то публикует оскорбления в мой адрес, то тут мне было бы интересно встретится с конкретным человеком, который пытался меня оскорбить. Но коли я их не увидел, то всё нормально, и я понимаю, что это ваша работа.
– Какие у вас планы на ближайшее будущее? Останетесь в Кирове, или переедете и будете участвовать в новых проектах?
– У меня есть предложения от двух федеральных каналов на различные проекты, и сейчас я их рассматриваю. При этом я всё равно повышаю свой уровень, и мне будет неинтересно работать, условно говоря, выходным героем на «Пусть говорят» – это не тот уровень. Да, я хотел бы развиться, да, я хоте бы открыть в городе... даже не курсы – просто хотел бы повышать медийность людей в городе, помогать им разрушать какие-то стереотипы, выжигать в них скованность и выводить их из серой массы. Хотелось бы, чтобы они не были клерками, которые сидят на стуле с девяти до шести, кушают и ложатся спать. В этом и есть их стереотипность, когда вся жизнь – в соцсетях. Я бы вполне мог раскрепощать людей в рамках разумного.
Сам же я подумывал о том, чтобы переехать в другой город – думал и о Москве, и о Питере. Но, к сожалению или к счастью, Киров – это мой любимый и родной город. Если бы я хотел переехать, я б это сделал давно – у меня много раз были возможности. Я понимаю, что в том числе и в Кирове есть перспективы, для этого нужно лишь грамотно заставить людей мыслить по-иному. Это возможно сделать если не мной одним, то целой командой – и, к счастью, мы как представители медиасферы этим уже много лет занимаемся.
Я надеюсь, у нас это получится. Изменения уже есть, город становится более социально активным, более интересующимся проблемами других людей. Многие стараются выбиться из серой массы, в первую очередь благодаря развитию Интернета. Если раньше молодые люди повально хотели стать ди-джеями и go-go girls, то сейчас все хотят стать блогерами – и слава богу, потому что это хотя бы живое общение с людьми, а не декорации.
Юрий Литвиненко
