Бабье лето спешно запаковывало свои чемоданы… Ко станции привела дорожка через лесок. Будний день обещал, что будет немноголюдно…
«Кирово-Чепецкий метрополитен»
Разъезд Новый. Под металлическим навесом на скамьях разместилось несколько дам налегке. На платформе, несколько поодаль, грудилось с десяток рюкзаков; вскоре с пригорка шумно высыпали владельцы вещей – юные путешественники, школьники из Кирова с сопровождающими. «Раз, два, три…», – сразу принялись они за зарядку, продолжалась которая до самого прибытия состава.
Между тем, с женщинами, улыбчивыми и добродушными, у нас завязалось общение.
– Вы наш экскурсовод? – не то шутя, не то серьёзно поинтересовалась яркая и активная Людмила. – Поедемте вместе!
Собеседница рассказала, в заречной части города у них запланирована экскурсия, организованная Центром социального обслуживания.
Показался «паровозик», как ласково называют его местные жители.
Два «жёстких» вагона: в одном разместили детишек, наша взрослая компания загрузилась в другой.
Внутри старенького вагончика – небольшие деревянные скамейки, в уголке – «буржуйка» и металлический короб с дровами.
На стене красуется табличка «Схема линий Кирово-Чепецкого метрополитена». До конечной – станции Технической – через Вернисаж, Боёво, Пойму – ехать минут 40.
В обмен на 22 рубля кассир вручила маленький, но гордый билетик с изображением советского паровоза. Поехали!
Беседы вагонные
За окном минул величавый храм, просеменили суетливо постройки.
– …у нас в Центре есть танцы с восточными элементами, – доносился до меня бойкий голос Людмилы. – А они помогают развивать правое полушарие, которое отвечает за левую сторону тела… В начале октября отмечается День пожилого человека, а у нас говорят – День молодёжи Советского союза…
Наш состав плыл по 300-метровому мосту через живописную и высокую нынче Чепцу. Напротив меня разместились садоводы – огород у них там, за рекой. Убрать всё нужно, до дождя бы успеть. Ездят частенько – на паровозике, говорят, удобнее, чем на автобусе (пустили тут недавно рейс).
«Мост автомобильный построят, ещё удобнее будет», – говорю. «Про мост я ещё 30 лет назад слышала», – отметила одна из пассажирок; «а я 50 лет назад», – улыбнулась другая.
Узкоколейка – шире, чем просто железнодорожная ветка. Случается, что на какое-то время (когда весеннее половодье скрывает понтонный автомобильный мост) она становится чуть ли не настоящей дорогой жизни. Любят её люди, переживают за неё, стихи ей посвящают:
Всё тем же окрасом осени
По веточкам елей – прочь…
Беседы ведёт вагонные
Дорога на Каринторф….
(Автор – Луиза Мессеро)
Начало дороги
Поезд идёт, качаясь, точно на волнах, немного накренившись на правый бок. Укачивает, убаюкивает и навевает размышления о прошлом. Так незаметно мы приблизились к станции, которой как бы и нет на схеме, – Исторической. Строительство УЖД началось в 1933 году, когда было решено освоить торфяные залежи около села Карино (речь шла о десятках млн тонн). Собственно, отсюда и название «Каринторф», соединившее Карино и слово «торф». Полезное ископаемое предназначалось для ТЭЦ. Первый состав из 10 вагонов был доставлен 14 декабря 1942 года. 19 октября 1945-го рабочий посёлок Каринторф был переведён из Слободского района в Просницкий (в дальнейшем – в Нововятский, позже – в Кирово-Чепецкий район. Населённый пункт включал посёлок Первый, Второй и Третий, общая его территория составляла 138 кв. км и население – свыше 5 тысяч человек.
Также в 1945-1946 годах там действовал лагерь для немецких и венгерских военнопленных, которые были задействованы на строительстве посёлка и торфоразработках.
Росла протяжённость сети узкоколейной железной дороги – она достигала 100 км (сейчас, кажется, немногим более 10 км). Функционировала УЖД полноценно до конца 2000-х и считалась крупнейшей торфовозной железной дорогой на территории бывшего СССР. Но технологии не стояли на месте. ТЭЦ перешла на газовое топливо, необходимость в торфе отпала. Узкоколейка стала нерентабельной. В 2012-м существовала реальная угроза её закрытия, однако благодаря активности жителей микрорайона (частью города посёлок стал в 1989 году) дорогу удалось отстоять...
– Сейчас будет хатка бобров, смотрите, – указала в окно одна из попутчиц, затем переместила внимание в противоположную сторону, – а там утки на озере...
Замелькали утлые постройки, старенькая железнодорожная техника...
– Уже приехали? – удивился я и услышал утвердительное «Да».
Прибыли на конечную.
По рабочему посёлку
в нескольких метрах от платформы, параллельно рельсам, по которым ещё ходят поезда, увековечен тепловоз. Эта «трудовая лошадка» 40 лет возила торф. Монумент, включающий стелу, посвящён труженикам тыла, железнодорожникам и торфяникам Каринторфа. Запечатлев возле него группу туристов, с которыми ехал в вагоне, отправился по улочкам вслед за тёплым ветерком, который озорно гонял листья по песчаным дорогам.
«Прожужжал» мимо магазинчика-кулинарии «Шмель», втянув заманчивый запах выпечки. Зарылась в золотую листву «Почта» (тут же разместили банк и ритуальный салон «Ангел»).
Шуршал по улочке, стараясь не разбудить спящего пса, щёлкал фотоаппаратом.
За спиной пенсионерки, собирающей красную черёмуху «на компот», вздымается огромный двухэтажный домина с высокими Λ-образными чердаками по бокам и ромбами на окошечках. Этот дом, как и десятки в Каринторфе (ещё стоящих и уже снесённых), возведены, говорят, руками военнопленных (немцев и венгров), отсюда, наверное, некоторая необычность и своеобразный стиль здешнего деревянного зодчества.
– Что фотографируете, – обратилась женщина, остановившаяся на дороге. – Развалины?
– Нет, историю, – не согласился я.
Эта местная жительница оказалась очень приятной собеседницей. Поделилась, что приехала сюда с родителями из Даровского района – ей тогда был 1 год. Так и живёт здесь...
Туристы, говорит, частенько заезжают, в том числе и иностранцы – японцы, китайцы были (кстати, через несколько дней после моего приезда Каринторф посетили специально, чтобы увидеть узкоколейку – сперва гость из Швейцарии, затем гражданин Великобритании)
– Приезжают, наверное, чтобы увидеть здесь как бы застывшее время, – предположила рассказчица.
Женщина вспомнила местный клуб (да многие его вспоминают!) – необычное здание, созданное в псевдоготическом стиле по трофейному проекту.
– Были маленькими, на танцы ходить нельзя было, но мы всё равно бегали. Там такая высокая крыша, потолки, лестницы, – рассказывала она, будто клуб и не снесён вовсе, а вот также стоит – поверни только с улицы...
Таким был клуб в Каринторфе. Фото: vk.com/karintorf
Неспешно лилась беседа, будто в ритм – также не торопясь – то и дело проезжали велосипедисты – от самых юных и до пенсионеров (пожалуй, оптимальное средство передвижения, когда пешком не так уж и близко, а для авто – не то расстояние).
«Главное захотеть»
Углубился в один из дворов и поразился обычной для этих мест картине – хозпостройки устроены между высоченных, упирающихся в небо сосен (деревья порой высятся прямо из крыш сараек!) Вот так пойдёт неместный впотьмах – и с сосной встретится.
Незаметно включаюсь в разговор, который ведут женщины.
– Два раза предлагали квартиру в городе, но я отказывалась, – сказала одна из собеседниц. – Ещё раз предложат – снова откажусь, найду причину. Не хочу уезжать… В городе я болею. А здесь – вышли с соседками во двор, погуляли по лугам, сходили за ягодами или к нашей ёлочке, которая наряжена и зимой, и летом.
Сама родом из Просницы, жила в одном из соседних регионов, а затем переехала сюда, к матери. Вспоминает, Каринторф в те годы был ухожен, процветал. Но времена изменились, говорит она, торф оказался не нужен (да и не стало его, вроде как)...
– Но вы посмотрите, какая вокруг природа, красота, какой воздух, – заметила другая жительница. – Люди уезжают отсюда, а потом скучают – вот бы вернуться, говорят…
Следую дальше, через переулок. Останавливаюсь у массивного дома с необычной крышей и балкончиками.
Возле гаража молодой человек с воронкой в руке. Живёт в Каринторфе, работает в Чепецке.
– Какие здесь есть развлечения для молодёжи?
– (Пожимает плечами, улыбается.) Жена у меня и дети. Вот мои развлечения.
Тут же его сосед в тельняшке, многозначительно дымит. Признаётся, тяжеловато в городе, особенно когда хозяйка за покупками с собой берёт.
Сам дом, по словам жильцов, года 46-го. Сетуют: обещали переселить в 19-м, перенесли сроки на 21-й год.
Возле похожего монументального, некогда жилого строения возвели горку. У дороги несколько составленных бетонных плит – сцена.
Напротив, на стене закрытой каменной одноэтажки, выведено зелёным: «Всё будет, главное захотеть».
Небольшие каменные постройки облюбованы торговыми точками: фирменный магазин «Яшма», магазин «Омега», промтовары «Альянс», парикмахерская «Татьяна».
На металлическом столбике под козырьком, на котором некогда, вероятно, размещался уличный телефон, теперь лепятся объявления: возобновляется рейс №50, ведётся набор в музыкальную школу, в Каринторфской амбулатории делают прививки против гриппа.
Невдалеке за пустырём, где в своё время возвышался легендарный клуб, – двухэтажный дом, наглухо обшитый сайдингом. Новостройка.
Где жил герой
Иду улицей пустых двухэтажек...
Уходящая пора навевает лёгкую грусть, но одним махом её смахивает детский смех, долетевший из следующего двора – в окне показалось улыбающееся ребячье личико. На фасаде деревянного дома – мемориальная доска в память о герое.
20-летний Александр Краев погиб в Афганистане 18 ноября 1981 года, спасая раненых товарищей при выполнении боевой операции. Младший сержант удостоен ордена «Красной Звезды», его именем названа улица, на которой он жил...
Немного задумавшись, обошёл дом и на мгновение замер... Одна из его стен была из кирпича и высилась так, будто она вообще от другого здания!
Немного сожалея о том, что не могу пуститься в разгадку этой головоломки на месте, отправляюсь в сторону станции – поезд ждать не будет. И только кошка что-то вкрадчиво намурлыкивала вслед, точно раскрывая тайну...
Новый хозяин узкоколейки
Дорога к депо пролегала вдоль товарных вагонов, застывших на рельсах.
Показалось депо, окружённое разномастной ж/д техникой. На переднем плане – автостоянка.
Из серебристо-пыльной «десятки» вышел высокий молодой, с сединой мужчина в яркой рубашке и фотоаппаратом. Это Евгений Стерлин, один из двух собственников Каринской узкоколейной железной дороги (другой собственник – его жена). УЖД была приобретена в конце апреля. Помимо управления объектом, в недавнем прошлом житель Москвы работает также над созданием Музея. Вот экспонат «на ходу» – новенькая ручная дрезина с мускульными приводом.
Прокатились на ней, пару раз даже переводил стрелку на путях.
Евгений признался, что с детства грезил о железной дороге, но, как бывает, долгое время вынужден был следовать по иному профессиональному пути. Мечта, впрочем, всегда теплилась в нём и разгорелась с новой силой, когда однажды, стоя на авто на железнодорожном переезде, проследовал мимо «игрушечный поезд». Впечатление оказалось настолько сильным, что Евгений даже думал построить собственную узкоколейку, но стоимость – почти 8 млн за 1 км дороги (с нуля) – вынудила отказаться от этой идеи. Однако финансовый директор крупной столичной компании не планировал отступать. Узнав о том, что выставлена на торги УЖД в Кировской области, успешный управленец купил её «по стоимости металлолома» и переехал в Каринторф. Так и живёт он сейчас прямо в депо, в небольшой комнатушке, а на выходные старается съездить в Москву – к супруге.
Жена, к слову, его поддержала, увидев в проекте туристические перспективы, а вот коллеги – далеко не все из них поняли такой шаг...
Цифры
15 млн руб. в год выделяется из городского бюджета на содержание УЖД.
6 млн из них уходит на зарплаты 30 работников (директор получает около 17 тыс.)
4 млн возвращается в бюджет в виде налогов (остальное уходит на топливо, ремонт пути, и подвижного состава)
18 464 пассажира было перевезено за август
По информации Музея Каринской УЖД
Любовь Орлова и будущая смена
Заходим в депо, директор, который выступает в качестве экскурсовода, предупреждает: «В яму не упадите». «А что, падали?» – «Да».
В тёмном ангаре, сидя на стуле, в каком-то аппарате на колёсах копается слесарь.
– Это мотодрезина, – объясняет Евгений. – Её ещё называют «пионерка» или «бешеная табуретка». Развивает скорость до 80 км/ч. Ремонтируем.
Появляется машинист, который «обкатывал» снегоочиститель. Я тем временем интересуюсь:
– Правда, что здесь в своё время советская актриса Любовь Орлова выступала?
– Это лучше у Сергея Николаевича спросить? – показывает на машиниста.
– Да, – отвечает опытный работник. – Году в 1942-м приезжала вместе с каким-то артистом...
– А что со снегоочистителем? – в следующий момент уточняет начальник.
– Переворачивать надо. Делать.
– Если перевернём, ещё что-нибудь сломается..
– Старый он...
– Что вы мне рассказываете... Почему в Европе делают, а мы... У них трамваи позапрошлого века до сих пор ездят!
Вслед за цехом с могучими станками идём по узкому коридору, мимо цветных плакатов, двери с табличками «Женская душевая» и «При пожаре звонить...»
В следующем помещении – место для отдыха, вдоль стены – импровизированная велостоянка. В цехе рядом идёт ремонт пассажирского вагона «до заводского состояния».
Под открытым небом, на рельсовом многопутье, – другие вагоны и вагончики (почтовые, столовые) ждут новой жизни. Подальше – ещё два, сцеплены друг с другом. У них своя история.
Их используют, когда узкоколейка становится единственной транспортной ниточкой к городу. В деревянном, рассказывает Евгений, доставляют усопших в морг (он в городе), а затем везут обратно и предают земле. Железный же используется для перевозки продуктов – берут на несколько дней, затем распределяют по магазинам...
– А вот – будущая смена, – Евгений показывает на маленькую фигурку, приближающуюся на дрезине. – Это Артём, сын одного из работников. Знает, наверное, больше меня.
Школьник останавливает тележку около нас.
– Скажи-ка, Артём, сколько у нас пассажирских тепловозов?
– 6, – уверенно отвечает мальчик.
– А кем ты хочешь стать? Может, директором?
– Нет, машинистом.
...На поезд я всё-таки не попал. «Паровозик» прошёл мимо, в окнах мне махали, улыбаясь, знакомые дамы, с которыми ехали вместе накануне утром. Евгений предложил подвезти до Чепецка – ему нужно было в администрацию, приходится, говорит, отчитываться за каждую копейку.
«Десятка» ехала по пыльной, почти трёхполосной дороге достаточно резво – мы стали нагонять пассажирский состав. Вскоре поравнялись с ним, некоторое время двигались параллельно, и пошли на обгон.
На понтонном мосту, вдоль ограждения, рыбаки на стульчиках ловили последние тёплые деньки. На горизонте уже проглядывали черты большого Кирово-Чепецка.
Богдан Вепрёв
Больше фотографий по ссылке
