Кирилл Попов: Работа в СИЗО – это образ жизни

Начальник СИЗО №1 в Кирове рассказал о специфике службы и о том, что помогает отвлечься от рабочих будней.

Увидеть СИЗО изнутри мне довелось накануне Дня работников следственных изоляторов и тюрем. Попасть в этот вятский тюремный замок, построенный в 1836 году, не так просто – при входе я предъявила паспорт и сдала электронную аппаратуру. Меня встретил заместитель начальника по кадрам и воспитательной работе СИЗО №1 Сергей Вычужанин, который затем провёл импровизированную экскурсию по следственному изолятору. Мы долго шли по запутанным коридорам, и я могла видеть, что представляют собой камеры. «А вот здесь осуждённые едят, – рассказывал Сергей Алексеевич. – Кстати, у них разработан специальный рацион питания в плоть до граммов, всё по нормам. В обед обязательно мясо, а на ужин они едят рыбу. Хлеб всегда свежий, у нас и печётся». Также мне показали комнату отдыха, библиотеку и музей, который сейчас находится на реставрации. После этого я отправилась на встречу с начальником следственного изолятора №1 Кириллом Поповым. Радушно поприветствовав меня, полковник предложил присесть и выпить чая.

– Вероятно, ваш рабочий день начинается не с кружки чая?

– Он начинается с развода дежурной смены, которая докладывает об обстановке за прошедшие сутки. Затем я провожу инструктаж с теми, кто только заступает на смену, и каждый раз повторяю сотрудникам, чтобы все их действия были в рамках закона. Ведь контингент в СИЗО «разношёрстный», к каждой категории нужен особый подход. Четыре стены, замкнутое пространство и на долгое время постоянное окружение – у любого из этой публики порой могут случаться серьёзные конфликты с окружающими. Задача сотрудников изолятора – предотвратить их. Главные ежедневные мероприятия – это утренняя и вечерняя проверки. В это время можно увидеть поговорить с каждым человеком. Следственный изолятор – это, если хотите, небольшой город со своей инфраструктурой, своими бытовыми, коммунальными и социальными проблемами, решать которые необходимо круглосуточно и максимально быстро.

– И все эти вопросы решаются лично?

– Я провожу личный приём по спецконтингенту, в день принимаю от 20 до 40 человек. А там у кого что: кому-то доверенность на жену написать, кого-то посадили, а у него зарплата не получена, кто-то не знает, как попасть на свидание и т.д. Поток людей у нас постоянный – ездят на суды и допросы, следственные действия. Мне необходимо быть на месте, подписывать документы, контролировать процесс. Перед тем, как подозреваемый или обвиняемый будет определён в камеру, он попадет в карантинное отделение, где проходит медицинский осмотр, углублённую психологическую диагностику, с каждым из прибывших психолог беседует индивидуально, чтоб спрогнозировать его дальнейшее поведение. Далее через 10 дней мы комиссионно решаем, в какую камеру и с кем человека поместить, с учётом категории преступления, психологии, криминальной заражённости. Кто-то просто заявляет, что хочет один находиться. Приходится объяснять, что человек попал не в отель, и порядок содержания определяет закон, а не платёжеспособность или авторитетность заключенного. Для нас все равны: и «вор в законе», и экс-чиновник федерального масштаба, и алкоголик из развалившегося колхоза.

– В чём особенность учреждения?

– Ровно половина осуждённых в СИЗО № 1 являются транзитно-пересыльными. Мы обслуживаем 82 субъекта Российской Федерации за исключением Калининграда. Кто едет в Сибирь или на Урал, все проходят через нас.

– Кирилл Владимирович, давайте поговорим о вас лично: как вы оказались в уголовно-исполнительной системе?

– Семейная династия. Я родился в посёлке Лесном, на севере области, в центре лесозаготовительного управления МВД СССР, в семье классических советских интеллигентов: мама – главврач центральной больницы, папа – инженер. Они у меня из Саратова. Лесной в ту пору был цветущим посёлком городского типа, где проходили службу молодые офицеры и жили их семьи со всех уголков Советского Союза. У меня было счастливое детство. То, что буду офицером, даже не обсуждалось, было естественным продолжением юности. Это как у итальянцев семейные пиццерии в несколько поколений. Так и в нашей семье. И жена у меня служит, и в её семье все служили в системе. Всего у нас «семейных» 300 лет выслуги в системе МВД, Минюсте, ФСИН. У пекаря сын пекарь, у сталевара сталевар, у офицера – офицер. Логично.

У нас тогда весь класс, все пацаны в военные училища и школы милиции поступили. Ни до, ни после таких случаев в Лесном не было. А мы, в 1995-м, когда на Кавказе было неспокойно, и наши друзья дворовые уже воевали, по-другому и не думали.

Поступил очно на юридический факультет института МВД в Рязани, стал курсантом, окончил ведомственный вуз в 1999-м с отличием. Потом ещё Академию ФСИН России, тоже с отличием. В Рязани мы, кстати, с будущей женой вместе учились, она – психолог, служит в следственном изоляторе на Нагорной. Вот так, у меня везде, не поймёшь, где личная жизнь начинается, а где служба заканчивается.

– Вы долго служите, поменялся ли контингент со временем?

– В «лихие 90-е», когда совершалось много преступлений, соответственно, и сажали много. В те годы численность спецконтингента доходила почти до 3000 тысяч человек, превышая лимит почти в три раза. Конечно, сотрудникам было непросто. Переполненность учреждения сказывалась и на психологическом состоянии содержащихся под стражей, и на работе личного состава. Условия в камерах были тяжёлые: спали стоя – одни лежали, другие стояли, питание плохое. Тогда в СИЗО сидело много людей разных социальных категорий, в стране был кризис – и кто-то сидел за мешок картошки, а кто-то – за рэкет. И с каждым надо найти общий язык и руководствоваться исключительно рамками закона. Обстановка была под контролем, беспорядков и бунтов у нас не было.

Сейчас каждый третий сидит за тяжкие преступления, убийства, наркотики. Ещё больше стало мошенников. СИЗО – это фильтр, через него проходят все обвиняемые. Иногда люди идут по кривой дорожке во второй, в третий раз.

– Курьёзные истории случались?

– Был такой случай в моей практике. В камере было человек восемь. Мне сообщили, что подсудимый спит на полу. Мы сразу начали разбираться, почему так? Сначала, вроде бы, решили вопрос, а потом мне говорят: да, он сам ложится. Я не поверил: зачем спать на полу, если есть кровать, значит, ему запрещают. Вызываю этого дедушку к себе: «Уважаемый, у вас проблемы какие-то?» – «Да, нет!» – «Почему на полу лежите?» – «Четыре года, как я живу в люке, а спал я всегда на теплотрассе, и мне батарея бок грела. А у вас батарея идёт по полу. Я не могу спать, если мне не греет бок». Получается, ему и кровать не нужна, он хочет спать на горячей трубе. Всякие люди встречаются.

Но всех лечим, в божеский вид приводим, пытаемся до совести, до души достучаться. Потом многие благодарят. Но, конечно, мы не волшебники, а ситуация за нашим забором с работой, жильём далека от идеальной. Вот и встречаемся с некоторыми по десять-двенадцать раз с промежутками на срок в колонии. Без злобы, больше с усталостью какой-то. Жалко их.

– Так, работа работой, а время на отдых у вас остаётся?

– Во время отпуска мы с супругой-красавицей всё время стараемся посвятить семье. Ездим отдыхать на наши моря, где-то и по миру путешествуем. У меня две дочки – одной 10, а другой 16 лет. Обе танцуют с 3 лет. Старшая с танцевальным коллективом объездила всю Европу, младшая пока только по России. Лауреаты, призёры. Просто так на них не «шикнешь». Звёзды! (Улыбается.)

Служба отнимает много личного времени и душевных сил. Но восполнить их помогает хобби – являюсь заядлым охотником. Трофеев много, но самая интересная охота – это исконно русская заячья с гончими. Общение с егерями, азарт погони, насквозь сырая одежда и горячие разбирательства в избе после о том, кто кому «подшумел» зверя и, что «просто некачественный патрон попался»…

Несколько дней, проведённых на природе, помогают отвлечься от рабочих будней.

В этом году я стал призёром, завоевал третье место по плаванию на первенство УФСИН России по Кировской области. Занимаюсь боксом и многоборьем. Как бы мы ни хотели быть добрыми, чтобы бороться, нужно быть сильным – и морально, и физически.

– СИЗО №1 находится в очень живописном месте, неподалёку от набережной. Как вам такое соседство?

– Мне нравится наш изолятор тем, что мы находимся в исторической части города. Каждую пятницу я слышу «горько-горько», что сразу поднимает мне настроение (Улыбается.) Невест носят туда-сюда. А проходя мимо КПП, останавливаются и заглядываются на вывеску, не каждый знает, что именно здесь располагается тюрьма на Мопра. Значит, мы несём службу хорошо. А ведь людей здесь сидит немало – до 700 человек: убийцы, «пожизненники», рецидивисты. Наша задача – чтобы кировчане жили комфортно и про нас не слышали.

Беседовала Екатерина Пономарёва

Реклама. ПАО "НБД-Банк". ИНН: 5200000222. erid: 2SDnjc1g1Jp
Реклама. ООО Первоисточник. ИНН 4345507889. erid: Kra23a1p3
Реклама. ООО Первоисточник. ИНН 4345507889. erid: Kra23xqiG
Реклама. ООО Первоисточник. ИНН 4345507889. erid: Kra23Yhhn