Тогда в ДТП с участием нападающего красно-белых Юрия Севидова погиб академик Дмитрий Рябчиков, Герой соцтруда, трижды лауреат Ленинской премии.
При этом, по словам Севидова, он не убил академика Рябчикова, а только нанёс ему серьёзную травму. Всё закончилось плачевно из-за ошибки врача.
На фоне поднявшегося негодования и письма видных советских ученых, требоваших для Севидова самого сурового наказания, суд приговорил нападающего к 10 годам лишения свободы.
В июне 1966 года осуждённого отправили в Кировскую область. В Вятский исправительно-трудовой лагерь (Вятлаг). Севидов рассказывал:
«Везли Бог знает сколько до Кирова, тринадцать человек в купе, не продохнуть. Недели две в кировской тюрьме. Жрать нечего, обессилел. Следом в лагерь – от города в посёлок Лесной триста километров, и оттуда километров сорок в тайгу. Смотрю – два барака, офицерский и солдатский. Зона огорожена. Начальник вызывает: «В лес пойдёшь?» — «А у вас спрашивают?» Отвечает: «Срок большой, некоторые с дури бегут» – «Что, есть куда бежать?» – «Под пули...» Тогда, отвечаю, не побегу. Как-то двое рванули в поселок за водкой, так их убили. Бегите ещё, кто хочет… Кстати, в зоне водки было невпроворот. Ящиками. Банщик приторговывал.
Отец с матерью часто приезжали, жена. Я надеждой жил – скоро 67-й год, 50 лет Советской власти, большая амнистия. Она мне половину срока срезала. Отец тогда подполковничью свою форму надел, приехал – на «химию» меня перевели. Но до этого история была…
Опекал меня грузин Заур по прозвищу Зверь. В авторитете. Футбол обожал. Я нарядчик, утром сдаю людей конвою, фамилии называю – и бригады в лес едут. В бригаде обязательно должны быть моторист и тракторист. Подходят вечером парни, украинцы, уже поддавшие: «У Шаболина завтра день рождения, найди ему замену». Ищу – и не нахожу. Захожу в барак: «Извините, надо ему выйти». – «Ладно, выйдет...» Утром зеки выходят в капюшонах, я фамилию называю – конвой забирает. Знал бы, что вместо того другой кто-то вышел! Час спустя начальник прибегает: «Бригада не работает, тракториста нет – ты кого выпустил?!» А я знаю, кого я выпустил? Бегом в барак, а тот пьяный уже. Отвезли его в лес, а потом в штрафной изолятор на неделю заперли.
Украинцы, человек шесть, вечером у барака меня ловят, тесак к животу, ватник разрезали, по телу водят: «Заложил, да? Ткнуть? Смотри, не уйдешь...» А я жил с ворами в бараке. Прихожу, рассказываю. «Ты их предупреждал, что надо выйти? Сейчас разберемся!» Приводят этого Шаболина. «Севид тебя предупреждал? Ты его подставил? Снимай штаны… «Тут уж я испугался: «Не надо, зачем...» – «Молчи!» Взяли его за руки-за ноги – и об угол. Сели, покурили полчасика, лепилу позвали. Врача. Тогда шла борьба за власть на зоне – мой покровитель, Заур, против украинцев. Те меня предупредили – власть возьмём, тебя первого под нож. И тут Заура досрочно освобождают! Отцу передаю: «Срочно вытаскивай ...» Отец с матерью на приём к заму Щелокова помчались, мать на колени рухнула – перевели в другой лагерь, в Бобруйске. Почти «пионерский». Шинный завод строили. Потом на «химию», в Гродно». Севидов отсидел четыре года вместо десяти, которые ему дали.
После лагеря в Бобруйске был переведён в сентябре 1967-го на вольное поселение в Гродно... В 27 лет вернулся в профессиональный футбол.
