Даже без маленького путешествия отпуск может стать большим разочарованием, подумал я, и, не дожидаясь дождей, засобирался в путь. Услышав о моей поездке, супруга хмыкнула, пожала плечами, то есть, по всему видно, поддержала мой новый вояж бесповоротно.
Мимо улиц шумных
Маршрут яндексовская карта начертала в виде сине-зелёной молнии, которая прошла между Старым московским и Победиловским трактами. 15-километровую дистанцию, минуя большие и шумные дороги, предстояло преодолеть на велосипеде, который был взят накануне в прокате. Заезжая вперёд, скажу по секрету: нисколько не пожалел о выбранном средстве передвижения и даже в какой-то момент поймал себя на мысли, что главная часть в слове «великолепно» именно «велик»...
Немного покружив, вырвался, наконец, из городских стен. В районе Садаковского, будто по песне Юрия Антонова, свернул на Изумрудную, вдоль многоцветия разномастных новостроек прокатился по Чудесной. А где-то рядом, по правую руку, млели на летнем солнышке Идеальная, Любимая, Лунная, Удачная... Между тем широкая грунтовая дорога уже провела меня через задумчивый и прохладный лес. Передо мной распахнулись, точно дружеские объятья, просторы. А ну, прижмись! Потянулись цветущие поля, на которых, как грибы, то тут, то там – с красными, коричневыми, белыми крышами домики.
– Здравствуйте, «Светлана». Здравствуйте, «Елена», – поздоровался я с садовыми товариществами, носящими красивые женские имена.
Вот работяг «Силикатчика» и «Мебельщика» отвлекать не стал и молча добрался до деревни Пересторонцы.
Особняки, аки замки сказочные, тихо соседствуют со старенькими домишками. На лавочке, возле зеленоглазой покосившейся избушки, отдыхают две бабушки.
– Меня зовут Ава, а это Галя, – улыбается женщина в платочке и показывает на соседку. – Афанасьевны мы обе. Отец у нас один. И мама одна. Сёстры, короче говоря.
Предложили купить дом по соседству (три года никто не берёт). «Переезжай, дружить будем», – смеётся Августа Афанасьевна. Живут они в Кирове, приезжают сюда по теплу.
Деревня расположена на некоторой возвышенности. Хорошо видно, как невдалеке неумолимо крутятся, точно стрелки на циферблате нового времени, строительные краны, возводя один жилой комплекс за другим.
Меня подхватывает улица Вольная и увлекает вдоль зелёного поля, над которым, бросая косматые тени, плывут по небу стада облаков, гонимые ветром-пастухом.
Скатываюсь с лёгкостью по Катковым к Победиловскому тракту и от каменного, над дымкой, пятибуквия «КИРОВ» выруливаю в сторону Лянгасово.
Крутя педали, сполна наслаждаюсь «прелестями» езды вдоль трассы: пылью в глаза, россыпями камней под колёсами, летящими мимо большегрузами.
Показавшийся вскоре указатель «Соски 0.5», кажется, немного рассредотачивает мою сосредоточенность, по нему я понимаю, что приближаюсь к намеченной цели. Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Докатился
И вот маячат, звонкими согласными звеня, «Бздюли». О, сколько лайков инстаграмных набрали здешние места! И в самом деле – по пути в столицу региона из аэропорта, останавливалось здесь, чтобы, простите, зачекиниться да сделать селфи, целое созвездие артистическое – Валерий Сюткин, Максим Покровский, Ефим Шифрин, Елена Яковлева…
В то же время сама деревушка, спрятавшись между трассой и железной дорогой, продолжает жить спокойной и размеренной жизнью. И её обитатели (пусть и не постоянные), стараются по мере сил беречь этот тихий уголок…
Ехать от автотрассы около километра. Через лесочек с цветущей черёмухой, берёзками и топольками. Ветра нет, и невесомый пух (откуда взялся?) будто висит в воздухе. Думал, так бывает лишь белыми ночами, когда, чудилось мне, после битвы подушками, которые устраивают ангелочки на небесах, над землёй парят белые пушинки...
При въезде в Верхнее Скопино, встречают стоящие плечом к плечу, будто богатыри, резервуары – вертикальные, на бетонных ногах.
Тут же, на повороте, старое, с прохудившейся крышей деревянное здание «Конторы правления садоводов «Энергетик-2», на двери объявление: «Приём платежей. Суббота с 14:00 до 16:00. Казначей Лариса». Слева магазинчик ал да удал, чуть поодаль живописный пруд, с берёзками, крашеными лавочками. Так живописно, что того гляди разглядишь васнецовскую Алёнушку…
А вот уже дорожка плавно змеится под горочку. Возле таблички «Бздюли», закреплённой на столбе, пустует мусорный бак – его специально определили на отшибе, чтобы мусоровоз ненароком не повредил дорогу, которую своими силами приводили в порядок.
Берегут как зеницу ока главную и, по сути, единственную улицу. И домов здесь немногим больше десятка, наверное. Среди стареньких и ухоженных уверенно себя чувствуют современные постройки. Однако и новые не выглядят вычурно, будто соблюдают какой-то определённый дресс-код.
Говорят, строят в основном потомки, родственники коренных жителей. Приезжают преимущественно на время садово-огородных забот, чтобы снова погрузиться в здешнюю атмосферу.
– Деревня уютная, нет сквозного движения, никто не ездит, – делится Галина Ивановна, отвлёкшись от грядок.
Родители Галины Ивановны переехали сюда больше полувека назад, вели хозяйство, держали корову. Старожилы говаривали, что были в здешних местах даже конные дворы.
А название – обычное, пожимает плечами женщина, привыкли уже. Это раньше, да, возникали курьёзные ситуации. Например, отправляешь телеграмму в Бздюли из другого места, а тебя переспрашивают: «Куда-куда, вы сказали?» Не хочешь, а смутишься порой.
Было дело – хотели деревню и переименовать. Тётя Тася, что жила напротив, вспоминает собеседница, ходатайствовала за новое название – Алексеевка, в честь отца-фронтовика. Однако хождение по инстанциям не принесло результата, ничего не поменялось, ни на букву.
Хотя названиями необычными в этих местах мало кого удивишь.
– В стороне железной дороги, – показывает Галина Ивановна, – Блохи, Князи, Рубцы.
Совсем неподалёку, продолжаю я, Кобели, Бобыли, Бони…
Как деревню назовёшь…
Подобное топономическое разнообразие ряд исследователей объясняет поветрием, блуждавшим в помещачьей среде в XVIII веке. Дескать, соревновались так господа в остроумии – у кого смешнее деревеньки называются. Мол, именовались они нередко по привычкам, характерным чертам.
И да, краеведы, кажется, пока так и не пришли к единому мнению – деревни называли по фамилии или всё происходило в обратном порядке? Говоря же о названии Бздюли, частенько приводят следующую легенду:
«Некогда в этих краях жил помещик, у которого был работник, сильно досаждавший ему своим брюзжаньем. В конце концов помещику так надоело слушать его постоянное нытьё, что он отселил работника от себя. Дал ему дом, землю и сказал: «Вот тебе земля, вот тебе её название. Живи, как хочешь. Главное, чтоб не мешал и не вонял».
А значит, можно предположить, что Бздюли могут происходить от слова «бздеть» не в том смысле, которое, собственно, и забавляет некоторых. Толковые словари дают и иные вариации глагола – это и «бояться», и «говорить», и «наговаривать». Так что, вопрос значения вполне себе дискуссионный.
Доподлинно известно, пожалуй, лишь то, что в прежние годы основную часть местного населения составляли Бздюлёвы. Фамилия эта, к слову, считается одной из древнейших на вятской земле.
Первые же упоминания самой деревни некоторые историки относят аж к XVII веку. А по «Материалам по статистике Вятской губернии», в 1887 году в деревне Бздюли (Мамоновской) проживало 77 человек на 13 дворах. Заняты они были земледелием, скотоводством (имелось 9 лошадей, 14 коров, 4 головы мелкого скота). 12 человек занимались местными промыслами (в том числе 5 сундучников), 7 – отхожими промыслами (временной сезонной работой, когда приходилось «отходить», то есть уходить из деревни).
Первый домик на деревне
Тем временем я приблизился к дому №1. Судя по всему, хозяева оценивают фронт работ – проделанных и предстоящих.
Виктор Васильевич и Галина Михайловна жили здесь после свадьбы, пока не перебрались в Лянгасово. Каждый раз с трепетом ждут сезона посадок, чтобы как можно скорее вернуться в первое семейное гнёздышко – душа прямо просится в эти места.
– Поезда не сильно шумят? – интересуюсь, указывая на железную дорогу, которая проходит в паре десятков метров (поблизости, через поле, остановочная платформа Дачная).
– Нееет, – улыбается хозяйка. – Да, и вообще мы – люди привыкшие, путейцы.
Оказалось, супруги всю жизнь проработали на железной дороге. Галина Михайловна, например, отдала «железке» три десятка лет, в 50 вышла на пенсию – труд тяжёлый.
Главная отдушина сейчас – сад-огород. Хоть и не просто теперь самим сотки облагораживать, но сколько радости приносит каждый росток. А я всё об отдыхе, понимаешь.
– День деревни здесь отмечали раньше? – интересуюсь.
– А как же, – улыбается женщина, поправляя милую шляпку, – это сейчас каждый сам по себе, шашлыки и всё, а в прежние годы собирались все здесь, между домами (Указывает на место.) и под гармошку песни пели – с бражкой и без. Вот у Вити мать была – так частушки пела, как вода лилась, а танцевала как...
В этот момент покапал нежданный дождик, взгляд Виктора Васильевича, как показалось, немного увлажнился. И до меня, сквозь время, будто донеслись перестук бойких каблучков и звонкий голос:
Тихая деревня,
Улица одна,
О местечке нашем
Знает вся страна!
Богдан Вепрёв
