Позвольте мне прервать ваши вечные споры,
Позвольте расшатать скрепы и оковы.
Время беспощадно, оно как волчица-
Вот мы сидим здесь, а оно мчится...
Люди, которые не ходят на концерты Бориса Гребенщикова, думают, что он до сих пор поёт «Город золотой». Звучит как анекдот: чтобы не стать его персонажем, лучше всё-таки узнать, о чём поёт сегодня Гребенщиков. И удивиться тому, что молодёжи в зале если и меньше, чем во времена «Города золотого», то не намного. Это дети и внуки тех, кто ходил на концерты в восьмидесятые. Это надо уметь - петь так, чтобы тебя слушали три-четыре поколения.
Ох бы, жить моей душе на горе с богами,
А ею играют в футбол сапогами,
Лезут, как хотят, куда ж она денется,
А душа как шахид - возьмёт и...
Люди, которые не ходят на концерты Бориса Гребенщикова, говорят, что он грузит, а хочется отвлечься от насущных проблем. Здесь стоит заметить, что от проблем нас успешно отвлекают другие исполнители, все они в телевизоре. Под песни Бориса Гребенщикова не прыгают, не обливаются шампанским, не обмывают удачные покупки, это правда. Его песни – это способ общения. Иногда благодаря его строчке, сказанной вовремя, как пароль, находят друга на всю жизнь или любовь на всю жизнь, а другой не бывает. Всё зависит от того, что считать проблемой, а ещё от того, нужно ли от неё отвлекаться.
Как мы здесь живём — великая тайна.
Все кричат: "вира", а выходит "майна".
Бился лбом в бетон, думал, всё изменится,
Бог с ним, время…
Люди, которые не ходят на Бориса Гребенщикова, и не догадываются, насколько разными бывают его концерты. От города зависит очень многое. Например, Курск, – город-воин. И концерты Гребенщикова здесь – как удар, как атака. Вятка – тыловая, блаженная, мирная. Гребенщиков здесь как дома, он отдыхает душой, так и поёт. Поклонники «Властелина колец» поймут: в городе-герое Гребенщиков – как Гендальф, который совершает подвиги и чудеса. А Вятка – это Шир, где живут хоббиты, и для них он запускает фейерверки. С каждым городом у Гребенщикова свой разговор, каждый город запомнит своё. У Вятки свой Гребенщиков, и это тоже чудо.
Время умирать и время рождаться,
Время обнимать и время уклоняться,
Время бить челом и время ерепениться,
И вот оно - время…
Зато люди, которые не ходят, на концерты Бориса Гребенщикова, скорее всего, сами поймут, что это за «время Н». Оно всё равно ощущается. Есть одно «но», и оно, как всегда, решающее: Гребенщиков никогда не был летописцем и хроникёром. Он фиксирует момент для того, чтобы его изменить. «Время Н» уже стало песней – а о никудышном времени всё же ничего стоящего не споёшь. Значит, «Время Н» заслуживает того, чтобы встретить его лицом к лицу.
