Культурную повестку формирует массовый зритель. Древние греки любили театр, а потому там рождались и сияли Эсхил, Софокл, Аристофан, а древние римляне предпочитали гладиаторские бои, кровавые зрелища и растерзанные тела, что органично сочеталось с появлением у них калигул и неронов.
Российский театр, особенно в провинции, вынужден привлекать зрителей, сформированных телевидением на детективных сериалах, пошлых сценах, примитивных мелодрамах. На одном только классическом и возвышенном репертуаре не проживёшь, потому нужны любовники в спальне, крепкое словцо, нужны антракты с розливом спиртного для возбуждённой первой частью спектаклей публики.
После просмотра ряда серий когда-то нашумевшей «Школы» или нынешнего «Физрука» мне тоже хотелось плеваться в их сторону, как верующим после «Тангейзера». Однако свои чувства пришлось защитить кнопкой «Выкл.». Вообще-то это самое действенное средство сохранения нервов и здоровья. Аудитория, прикасающаяся к довольно спорным с эстетической и нравственной точек зрения творениям Первого канала или НТВ, на несколько порядков превышает число тех, кто сможет посмотреть постановку любого театра. Некоторые телешоу, где крупным планом демонстрируют абсолютно неприкрытый и похабный внутренний мир идиотов, вызывают не меньшее отторжение, чем тверк оренбургских «пчелок», да второе без первого было бы, скорее всего, невозможно. У них и оценка достоинства одинакова – повышенное внимание, миллионы просмотров. Культ теледив взрастил поколение, убеждённое в том, что голый зад (как в прямом, так и переносном значении) – один из ключевых факторов будущего успеха. Телевидение в погоне за рейтингами пошло на поводу у толпы, и со временем в возникшем порочном круге они стали предопределять воспроизводство друг друга. Низкопробная продукция имела бОльший резонанс, а подрастающий новый зритель воспитывался на ней и воспринимал как эталон. Эротический тверк юных школьниц – не что иное, как производное от «Давай поженимся». Ни руководителю танцевального кружка, ни её подопечным и в голову не пришло, что в таких нарядах и телодвижениях есть нечто непристойное. Действительно, непристойного там не больше чем в «Доме-2», «Камеди Клаб» и многих иных популярных телепроектах. Однако студию танца закрыли, идёт следствие, в скандале дежурно отметился Астахов, глядишь, из кустов со своим кладенцом выскочит былинный Милонов, а программы, денно и нощно развращающие неокрепшие души, продолжат триумфальное шествие к вершинам рейтингов и карманам спонсоров.
На данном фоне знаковым представляется событие, связанное с письмом группы актёров Псковского академического театра, направленного министру культуры Мединскому. Актёров не устроила документальная пьеса «Банщик» столичной знаменитости Варвары Фаэр, как говорят, талантливого режиссёра (простите, меня передёргивает от этого словосочетания после Гай Германики). Они не желают показывать современных псковичей, ведущих диалоги в общественной бане, не хотят на сцене нецензурной брани, пьянки, оголенных женщин. «Конечно же, типичными представителями нашего города в "документальной пьесе" будут две проститутки, сирота с трагическим детством, женщина-следователь, прапорщик, понятно, какие у нас прапорщики. Обязательно будет жадный примитивный начальник бани и над всем этим, легким этюдом, конечно же, будет "первопричина зла и виновник страданий" – царь – «карлик", - раскрывают интригу псковские актёры. Знаете, я их понимаю. Чтобы всё это увидеть в Пскове, совсем ненужно идти в театр. И виной тому вряд ли злой правитель, на что так по-революционному откровенно намекнула столичная «звезда».
Впрочем, и дирекцию, перенесшую премьеру на месяц, но не собирающуюся от неё отказываться, понять тоже можно. Спектакль должен принести хорошие сборы. Юридических оснований для его запрета нет, тем более, к счастью для руководителей культурного заведения, не заявлены верующие персонажи.
Губернатор или мэр города (полагаю, кого-то из них бичует автор в качестве «царя») издёвку переживут. Аристофан вон тоже любил зло пошутить над стратегом Клеоном, изображал его взяточником и лжецом. В комедии «Всадники» критика была настолько резкой, что ни один актер не согласился исполнить роль Клеона, выступать пришлось самому Аристофану. Так что выход у Фаэр есть.
Главное же во всей псковской истории то, что уважающие себя актёры стали отстаивать собственное право отказаться играть в пьесе, которую не считают подлинным искусством. Это серьёзно. Это как если бы юмористы из «Кривого зеркала» поставили ультиматум Петросяну, что не будут читать убогие тексты ради ржания зала. Не ориентироваться на вкусы зрителей, конечно, нельзя. И всё же настоящее искусство всегда немножко выше, оно зрителей подтягивает, оно их развивает. В творчестве вредна самоцензура от страха за вероятные последствия в виде начальственных решений, но самоцензура на страже подлинного искусства – явление воистину необходимое.
Оригинал
25 марта 2015, 11:00258
